| Anasko | Дата: Суббота, 14.02.2015, 23:04 | Сообщение # 101 |
 Знает всю Клою наизусть
Группа: Наши люди!
Сообщений: 579
Статус: Offline
| Цитата puppy-eye (  ) На ее Кларке такой уже толстый слой... Но не шоколада, к сожалению
И, к сожалению, не только на ее 
ГЛАВА 4
21 декабря, 2011
- Я люблю вашего сына! Он в опасности, и ему нужна ваша помощь!
- Повтори еще раз, – громко сказал Кларк, поднимая голову, когда ее голос начал стихать.
- Джор-Эл! Из всех планет во вселенной, вы решили послать своего единственного сына...
- Нет. Слишком рано, – сказал он нетерпеливо.
- Он в опасности, и ему нужна ваша помощь!
- Нет, – сказал он, глядя вверх. – Перед этим.
- Я люблю вашего сына!
- Еще раз, – сказал он, нервно сглотнув.
- Я люблю вашего сына!
Казалось, что ее голос по-прежнему продолжал звучать даже после того, как умолк. Но, все же...
- Еще раз, – сказал он, теперь уже более тихо.
- Я люблю вашего сына!
Он задавался вопросом, что она подразумевала под этим. Она говорила, что он – ее лучший друг навеки, говорила, что он нужен ей, даже говорила, что хочет его, когда была младше и заражена паразитом, но не это, не так, не с такой... страстностью.
- Еще раз?
Он поднял голову на звук голоса своего отца.
- Пожалуйста, – сказал он почти шепотом, но Джор-Эл услышал и ответил...
- Я люблю вашего сына!
Наверное, он мог бы прослушать это миллион раз. Возможно, он уже и прослушал. Но оно не давало ему того, что он хотел знать. Не могло дать. Хлоя любит его... или любила раньше. Джор-Эл рассказывал, что она приводила в Крепость Кару, так что, он представлял себе, когда это было. Это произошло тогда, когда Лайонел заключил его в клетку, когда Патрисия Свонн находилась в городе, разыскивая Путешественника, и когда Хлоя вернулась к Джимми... снова.
И этот факт был тем, что снижало градус того головокружительного и нежного чувства. Может, она имела в виду, что любит его так, как любила своего отца или Лоис, только как друга. Но если это было настолько просто, то почему она никогда не говорила этих слов ему? Засмеялась бы и сказала, что любит его, точно так же, как сказала, что он – ее лучший друг навеки. Но это ощущалось иначе. Как нечто большое. Это должно было быть чем-то большим.
- Я люблю вашего сына!
- Нет. Останови! – Он зажмурился. – Я не могу сейчас этого слышать. Это не имеет никакого отношения... ни к чему. Даже если она и... Не важно. – Он тяжело опустился на кристаллическую плиту. К ее чести, она всего лишь немного треснула. – Я думал, ты говорил о Лоис, – пробормотал он. – Я хотел бы, чтобы ты имел в виду Лоис. Так было бы проще. Хлоя... – Он тряхнул головой. – Только не она, – прошептал он, не уверенный, разговаривает ли со своим отцом, или с самим собой. – Пожалуйста, путь это будет не она.
10 апреля, 2010
Только не Хлоя. Это было подобно мантре, проигрывающейся снова и снова, пока он мчался через шахматные залы, следуя за мужским голосом. «Можно стрелять? Прием».
Нет. Только не Хлоя. Он должен найти ее прежде, чем... Он не мог даже думать об этом.
Она будет жить, и он сделает так, чтобы все стало лучше. Лучше, чем в течение всего этого года. Он все уладит между ними. Он так старался на сей раз ничего не испортить, и, в конечном счете, испортил еще сильнее. «Он бросил своего самого ценного союзника на произвол судьбы», – голос Уоллер, глумясь, произнес внутри него.
«Я не бросал ее», – ответил он тогда. Но он бросил. Он держал дистанцию даже как... герой. Так называемый герой.
«Самое ценное, что у тебя есть, ты оставил без защиты».
Он говорил себе, что держал дистанцию потому, что так надо. Это было единственным способом оставаться на верном пути. Хлоя несколько раз принимала неправильные решения. Вопреки тому, что он когда-то думал про нее, она не являлась эталоном человечности. Вместе они совершили ошибку, и им было бы лучше держаться порознь друг от друга настолько, насколько это возможно. Но главная причина была не в этом, вовсе нет. Просто он злился. Даже сегодня он злился на нее, когда она ворчала на него по поводу своих текстовых сообщений.
Он прочитал их. Но не ответил. Ему требовалось время, чтобы он мог видеть ее после прошлых выходных, видеть ее вместе с Оливером. С Оливером, о котором она не переставала говорить – о том, как он следовал протоколу... и из-за которого она сходила с ума, потому что Оливер не отметился. И отчитывала его, указав, что это он, Кларк, дает слабину, не уделяя внимания тому, чтобы прикрывать своих.
«Это – не о нас», – сказал он себе. В этом году он не часто разговаривал с ней, и даже то, что он ей говорил, было тщательно взвешенным и дозированным. Он подумал о тех безрассудных поступках, которые она совершила после дня Святого Валентина, когда потеряла над собой контроль, делая все возможное, прикрывая его. Как она довела Лоис до слез, почти вывела на фиг из строя Сторожевую Башню, ввязалась в драку с Тесс Мерсер. Конечно, она была заражена, и немного более агрессивна, чем он хотел бы, но она на самом деле пошла на все эти безумства. За один день она сделала больше для его защиты, чем сделал для нее он за весь этот год.
И он наверстает это.
Он распахнул двери настежь и, в свете мигающих ламп, помчался на супрескорости через всю комнату, увидев ее, привязанную к стулу, сбивая людей на своем пути, пулю, направленную в нее, и того мужчину, который посмел нажать на курок...
Он был почти готов позаботиться о нем лично, но вместо этого опустился на колени перед ней и убрал кляп. Освещение вокруг них продолжало гаснуть и вспыхивать. Он сжал ее плечи, а она в ответ смотрела на него. Он позабыл о том парне с пушкой, о людях в комнате, об угрозах Уоллер. Единственное, что ему было нужно – это увести ее отсюда.
Он встал, притянув ее к себе, и понесся, не останавливаясь, через города и реки, пока не достиг Сторожевой Башни. И тогда он осторожно опустил ее.
- Боже, как же я рада видеть лицо друга, – проговорила она, хотя и смотрела не на него, а на наручники. Он тут же сломал их. – А ты...
- Нет. Я ей ничего не сказал, – ответил он, зная, о чем она собиралась спросить.
- Ну, по крайней мере, у нас есть хоть что-то.
На какой-то миг он подумал, что она имела в виду их необычную взаимную телепатию, но потом понял, что это было об Уоллер. Все о деле. И из-за этого он почему-то почувствовал пустоту внутри. – Прости, Хлоя. Прости за все, – сказал он, надеясь, что еще было не слишком поздно.
- Боюсь, с этим мы оба немного запоздали, – она двинулась прочь от него.
Или, быть может, на самом деле, слишком поздно.
- Но я бросил тебя, – он попытался снова. Не может быть, чтобы было слишком поздно. Он не должен оставлять попыток. – Я думал, что ты – наблюдатель, но, со своей Сторожевой Башней, ты оказалась в самом центре событий. – И в самом центре его жизни. И как только ему удавалось делать вид, будто это не так?
- Ты не бросал меня, Кларк. Ты оттолкнул меня с дороги. – И он не мог этого отрицать. Он слышал, как она сказала, что хочет пойти с ним, но смылся настолько быстро, насколько это было возможно, в попытке прогнать из памяти картину того, как они с Оливером терлись носами.
- Может, я думал, что так будет безопаснее для тебя, – тихо произнес он, не желая выдать что-нибудь до такой степени мелочное.
- А, может, просто не доверял мне? Я подорвала твое доверие ко мне, Кларк. – И, отчасти, это было так, но не все дело было в этом. Она стремительно рухнула со своего пьедестала во время этой истории с Дэвисом, но он и сам шел бок о бок с ней. – Ты видел в Сторожевой Башне Большого Брата, и отвернулся от меня. – Это сыграло свою роль, в том числе, но и он тоже воспользовался преимуществами Сторожевой Башни в своих интересах, попав в трудное положение. – И чем меньше ты на меня полагался, тем меньше зависел от меня. – Это было уже ближе к правде, но не вся она полностью. – Довольно умно... возможно, – закончила она.
- Я недооценил твоих заслуг, – сказал он, решив, что нет оснований рассказывать ей о настоящей причине – о том, что он не хотел нуждаться в ней пусть даже в чем-нибудь, не говоря уж о том, чтобы нуждаться во всех отношениях. – Ты – та, которая свела нас всех вместе, – с грустью сказал он. – Та, кто увидел наш потенциал. – И это было на самом деле колоссальным, и гораздо более значимым, чем то, как гложет у него внутри, стоит лишь представить ее с Оливером. Ему необходимо было справиться с этим. Разве он не двинулся дальше?
И, в очередной раз, он напомнил себе, что не было ничего такого, от чего можно было бы двигаться дальше, и ему пора бы уже прекращать действовать, словно обиженному бывшему бойфренду. Ему нужно было найти способ находиться в ее жизни теперь, и не важно, что это будет уже по-другому. Он должен быть выше этой мелочной ревности.
- Этому потенциалу скоро придет конец. Уоллер видела наши лица, и она не перестанет нас преследовать. – Опять все о деле. Он с грустью потупил взгляд. Он ее не винил.
- Я позабочусь об этом, – сказал он. – Или Джон позаботится. – Он отступил на шаг и рванул прочь, оставив ее снова. Но на то была веская причина. Он помчался искать Джона, зная, что тот сможет обезопасить их всех. А что касалось Хлои, ему просто нужно было больше времени, чтобы доказать ей, что он может быть в ее жизни, принимая такое положение вещей, как сейчас – Оливер, Сторожевая Башня и все прочее. Она уже не была той, кто поддерживал исключительно его одного, больше нет. Но и для него все еще могло остаться хотя бы немногое. Возможно, временами это будет причинять боль, но мысли о ее смерти подтвердили, что он все еще нуждался в ней, хотел он этого или нет.
21 декабря, 2011
- Я не хочу думать об этом, – сказал он, вставая и отмеряя шагами пространство вокруг себя, кружа возле колонн. – Почему Хлоя? – спросил он, не уверенный, кого именно спрашивает. – Зачем ты впутываешь ее в это? Я не хочу...
- Ты сказал, что тебе нужно было с ней попрощаться. Я согласился. В то время я думал, будет к лучшему, если ты оставишь эту связь позади.
- Но я... я имел в виду Лоис.
- Я не знаю этого человека.
- Это – та женщина, которую я... То есть, я волновался, потому что она пропала, и у меня начали появляться... чувства к ней, и я думал, что это могло бы быть чем-то большим. А затем она оказалась в опасности, и я не мог уйти, и... Почему Хлоя? – снова спросил он, уже громче. – Зачем тебе понадобилось заводить о ней разговор?
- Она – человеческая женщина, о которой у меня больше всего сведений. Она бывала здесь чаще, чем кто-либо другой, за исключением тебя. И, я уже сказал тебе, что ощущаю вокруг тебя ее запах даже сейчас. Я ошибаюсь?
- Нет, но... – Он вцепился рукой в волосы и с силой потянул. – Я попрощался с ней еще раньше. Я сказал ей, что Кларк Кент мертв и... и это было моим прощанием, если не считать того, что я... остался. Но, в любом случае, она вообще не имеет ни к чему никакого отношения.
- Ты хранил ее в себе, в своих мыслях, в своем разуме или... как сказали бы люди, в своем сердце. Она влияла на тебя все эти годы.
- Черт! Так оно и было, – прорычал он. – И я освобожусь от нее сегодня. Подпишу те бумаги, и...
- Но, возможно, это – влияние, в котором ты нуждаешься.
- Нет. – Кларк покачал головой. – Я сейчас не нуждаюсь в ней. И не нуждался тогда. Мы все, к черту, провалили! – Он сделал глубокий вдох. – И, знаешь что? Сказав, чтобы я попрощался с ней, ты был прав. Если бы я знал, кого ты имел в виду, я в тот раз сделал бы это наверняка. Ты... тебе следует выражаться яснее.
- А тебе следует внимать моим советам.
- Я и внимаю. Немного с запозданием, но я попрощаюсь сегодня, скажу, наконец, это долбанное «прощай»...
- Кал-Эл, ты не слушаешь.
- Слушаю. Действительно, слушаю. Может, я и совершил ранее кое-какие неверные шаги, сделав ее возвращение самым важным для себя, но сейчас я на правильном пути. На самом деле, я и был на правильном пути прежде, пока не захотел снова впустить ее в свою жизнь. Только я не видел этого.
- Но был ли тот путь правильным?
- Ну... – он огляделся по сторонам, – а разве не был?
- Поищи в своей памяти, Кал-Эл.
- Боже! Если тебе есть, что сказать, просто возьми и скажи это сейчас, потому что я не в том настроении, чтобы искать что-то в своей памяти, или глубоко дышать, или делать что-нибудь вроде...
- Тогда я сделаю это за тебя.
- Что ты подразумеваешь под... – Кларк застыл, его конечности приклеились к бокам, он не мог пошевелиться, в то время как столб криптонских символов вырос, окружив его. Они образовали вихрь и, вращаясь, поднимались все выше и выше, пока постепенно не превратились... в изображения, подобно видео, которое проигрывалось перед ним... или вокруг него.
7 мая, 2010
Он искал в памяти – нет, тщательно прочесывал ее – пытаясь найти, что бы ему сказать.
«Сторожевая Башня готова к запуску. Но я не готова... Кларк, когда ты исчез из моей жизни, я уединилась в Сторожевой Башне... Но я больше не могу быть вашими глазами в небе, Кларк. Теперь, когда у меня есть Олли, я... я хотела бы подключиться к реальному миру».
Он уставился на ее затылок. В этих словах было будущее. Будущее, которое он не мог вынести. Он чувствовал это. Он терял ее. Даже та небольшая частичка ее, которая у него еще оставалась, могла уйти.
И тогда она будет не более чем кузиной его девушки и девушкой Оливера. Потому что они еще не вернулись на ту позицию, где они были бы друзьями снова. Он осознавал это даже тогда, несколько недель назад, когда пришел извиниться за то, что толкнул ее и пометил своим символом ее стену, будто бы метил территорию. Словно он владел всем этим и ею. У него и было такое ощущение в тот раз – что он не позволит ей забыть, кому она принадлежала, забыть, благодаря кому она стала той, кем являлась, к лучшему это или к худшему. Он задавался вопросом, что бы он сделал, уничтожив ее боеприпасы, если бы не появился Зод. Та мысль, определенно, приходила ему в голову, как и всегда, когда на него действовал красный криптонит. Он мог бы показать ей, чьею она была. И, судя по запаху, который исходил от нее в его присутствии, даже в нынешние времена, ему не пришлось бы для этого убеждать ее слишком долго.
Эти мысли заставляли его чувствовать себя грязным. И держать дистанцию, когда он увидел ее в следующий раз. Было не время для объятий. Совсем. Они почти не прикасались друг к другу целый год. Нет. Они не были друзьями. Пока что нет. Им предстояло еще работать над этим. И если она остановится сейчас, оставив мир героев у себя за спиной до того, как они вернут то, что имели, то она станет не более чем той, которая обитает где-то там, на краю его жизни, но не в ней самой. Они смогут изредка видеться и мимолетно вспоминать о том, как сильно они когда-то полагались друг на друга, и думать, что они тогда были просто глупыми детьми.
А он нуждался в том, чтобы они были большим, чем это, потому что… он просто нуждался в этом. Но он не мог этого сказать. У них были еще не те отношения. Это не должно быть личным. Но если это будет о работе…
- Хлоя, то, что ты создала здесь, – медленно начал он, – это больше, чем ты и я. Это послужит следующим поколениям.
- Я не герой. – Она повернулась к нему, в ее глазах стояли слезы.
Он поймал себя на том, что двинулся к ней навстречу, пытаясь найти слова. Это всегда было по ее части – находить правильные слова.
- Быть может, ты и не спасаешь людей из поездов, терпящих крушение, Хлоя, или из перестрелок, – он осознал, что прикасается к ней, даже если сейчас еще было не время для этого. Он сдался, взяв ее за плечи, и ее глаза слегка расширились. – Но ты такой же герой, как и все остальные.
Но это не работало. Ему требовалось что-то еще. Что бы сказала она, если бы он был бы готов все бросить, если бы он… Но он однажды уже проходил через это. «Не делай этого, – умоляла она. – Ты нужен нам. Ты нужен мне».
- Мы на пороге войны, Хлоя, – начал он, думая о том, что раз он не смог найти свои собственные слова, то использует ее. – И мир нуждается в тебе. Ты нужна мне, – тихо закончил он.
Она выдержала его взгляд, а потом развернулась к нему спиной, но без намерения уйти. Она была с ним. Она все еще была с ним. Он увидел это в ее глазах.
И когда окно открылось и в нем засияло солнце, он посмотрел на нее, гадая, неужели он сказал что-то правильное? Правильное не в том смысле, чтобы удержать ее, а правильное вообще.
21 декабря, 2011
- Правильный путь не всегда очевиден, сын мой, но неверный часто более чем, – эхом откликнулся голос Джор-Эла, в то время как конечности Кларка обрели свободу, и... Это было похоже на то, как если бы он шагнул в другую комнату. Крепость превратилась в фабрику, темную, несмотря на дневной свет снаружи. Люди, закованные в наручники... И тут некий расплывающийся вихрь ворвался внутрь и пронесся по комнате, оставив после себя огненный символ.
- Что? Это? – Кларк уставился на тлеющий герб на полу. После своего последнего раза под красным криптонитом, когда он пометил Сторожевую Башню, Кларк начал чувствовать себя неловко, оставляя этот знак. – Если проблема в этом, то я даже не...
- Раз уж ты заговорил об этом...
Фабрика исчезла, и на ее месте появились стены, улицы, заборы, поезда – такое множество поверхностей в Метрополисе с выжженным знаком его семьи.
- Я... Это – герб дома Эл. Я думал...
- Вот именно. Символ нашей семьи, которая ведет свою родословную на протяжении веков, выжигается на улицах и стенах, как обычные граффити.
- Ну, ты... ты никогда не говорил мне ничего такого раньше.
- Признаюсь, я испытал облегчение, когда ты всерьез отнесся к своим обязанностям. Я не хотел... как это называется у людей? Придираться по мелочам?
- Зато сейчас это выглядит как придирка. – Недовольно сказал Кларк. – В любом случае, к настоящему моменту меня уже увидели, и символ, тоже. Так какой смысл выносить на обсуждение то, что я делал тогда?
- Таким образом ты обучаешься, – проговорил голос его отца, показавшийся ему на этот раз громче. – Но это не было тем, на что тебе следовало обратить внимание.
Многочисленные выжженные символы исчезли, вновь превратившись в фабрику, и Кларк увидел себя, стоящего в тени. «Не трудись нажимать на курок», – сказал он, и в тот же миг бросился вперед, срывая взрывчатку с человека в маске, который сидел на стуле, и ударом швырнул его через несколько полок и сквозь всю комнату. У Кларка все перевернулось внутри при виде этой сцены, которая, к счастью, растаяла, когда мужчина приземлился.
- Я не знал, что он не был тем самым, – прошептал Кларк.
- Я в курсе. Это послужило одной из причин, по которой семена, посаженные мной, чтобы помочь тебе слышать мысли других, проявили себя. Ты действовал слишком опрометчиво. Но дело не только в этом. Ты действовал чересчур жестко.
Сцена неожиданно еще раз проигралась вокруг него, и он зажмурился.
- Прекрати.
- Надо ли было причинять вред этому человеку? Ты уже сорвал с него взрывчатку. Какая необходимость была в том, чтобы ранить его? Особенно когда, как ты теперь знаешь, он не был тем, кто устроил это. Ты должен быть осторожен, применяя физическое воздействие на невиновных, но, на самом деле, и на виновных, тоже – на всех людях, которые не обладают твоей силой.
- Я… На самом деле я не… Я осторожен с…
- Неужели?
Кларк закрыл глаза, ожидая, что вид Крепости снова изменится. И он изменился. Вокруг него теперь была пустая плоская крыша.
Тело человека швырнули на гравийный настил. Женщина, вскрикнув, приземлилась. Это была Тесс Мёрсер.
«Мой отец убит, и я пришел забрать долг».
- Нет! – он крепко зажмурился. – Это был не я. Я бы не…
«Какой долг?» – раздался голос Тесс Мёрсер, и он невольно открыл глаза.
«Правосудие… или месть. Зависит от того, на чьей ты стороне».
Он смотрел, как вокруг них возник круг пламени.
- Останови это! – он снова зажмурился. – Я находился… под воздействием, и… и у меня была неверная информация.
- Справедливо. – Изображение растворилось. – Но вот здесь… – Он перенесся в кабинет Лутора.
Перед ним была Тесс, болтающаяся в воздухе, в то время как его рука сжимала ее горло.
«Где мой отец? Я хочу видеть его немедленно!»
Кларк тряхнул головой.
- Это было ради тебя. Или ради… того, другого тебя. Я хотел тебя узнать. Я хотел чувствовать свою причастность к тебе, к тому миру, который являлся чем-то большим, чем был я. Я только…
- Если бы ты обращался ко мне за советами все это время, я направлял бы тебя, – продолжил Джор-Эл. – Я познакомил бы тебя с криптонским типом мышления и с методами Зода, но ты не удосужился.
- Это – другое. Они были клонами. Они были...
- Криптонского происхождения и военного образца, но, все равно, ты никогда не приходил ко мне, к тому, кто мог бы... Но, впрочем, на данный момент это, определенно, было бы тем, что ты называешь придирками. Но это к делу не относится. Посмотри, как ты обращаешься с этой женщиной.
И он увидел это снова. Его рука, сомкнувшаяся вокруг ее шеи, ее ноги, болтающиеся над полом, а затем ее тело от резкого толчка налетело на покрытый стеклом письменный стол.
«Найди его!»
- Тесс совсем не была невиновна. Она...
- И я только что сказал тебе, что надо проявлять сдержанность не только по отношению к невиновным. Даже эта женщина, которая внесла свою лепту в причинение вреда окружающему миру – человек, и она хрупка, не равна тебе по силе, и, поэтому, не заслуживает того, чтобы твоя сила применялась к ней, вне зависимости от причины.
Сцена, проигрываемая вокруг него, растаяла, и он оказался на крыше. Он знал, что здесь увидит...
И он увидел себя, как он пронесся со свистом к краю крыши и слегка свесил Тесс за ее пределы. Она ахнула, ловя ртом воздух.
«Отпусти меня!»
Он втянул ее обратно и схватил за плечи.
«Расскажи мне про Шах и Мат. И никакого вранья».
Она бросила испуганный взгляд вниз, прежде чем стать более уступчивой.
«Через месяц после того, как я начала работать в ЛуторКорп, ко мне обратилась…»
- Нет! Неужели ты не понимаешь? – заорал Кларк, глядя вверх. – Если бы я не сделал этого, я ни за что не узнал бы, где они держали… Хлою, – выдохнул он. Он снова уставился на действие, происходящее перед ним. Тесс продолжала говорить.
«Я никогда не рассказывала ей, что здесь есть криптонцы. Я никогда не рассказывала ей про тебя».
Он вздрогнул, увидев, как его руки сжали ее еще сильнее, как он на суперскорости переместил ее к стене и крепко прижал ее к ней.
«Я не поверил бы даже твоим предсмертным словам».
Может быть, именно поэтому. Хлоя. Он должен был найти ее, разве не так?
- Останови! – крикнул он. Изображение вокруг него застыло. – Я волновался тогда. Я был слаб, – сказал он, нервно сглотнув.
- Очень точно подмечено. Это являлось слабостью, сын мой, слабостью ума.
- Она делала меня слабым. Оглядываясь назад, это была она, потребность в ней... Сейчас я понял это. И я не позволю ей...
- Это – не она, – перебил Джор-Эл. – Ты тогда не знал, что она пропала... пока еще нет.
Воспроизведение включилось снова. Он по-прежнему удерживал Тесс, прижимая ее к стене.
«Ничего этого не должно было произойти, – всхлипнув, сказала она. – Оливер даже не был их настоящей мишенью».
«Тогда кто же был?» – он услышал свой голос, спросивший тихо и... его опять передернуло... угрожающе.
«Я не знаю, – выкрикнула она. – Некто, кого они называют Сторожевая Башня».
- Боже! Останови!
- Нет. Пока ты не поймешь. Дело не в твоих целях, сын мой, а в твоих средствах.
- Неужели я всегда должен... я... я только... – Он чуть было не сказал «человек». Но его отец ответил прежде.
- Ты – не человек, – поправил он. – Но ты живешь среди людей. Я послал тебя к Кентам. Я хотел, чтобы ты был с ними, потому что думал, что они вырастят тебя скромным, тем, кто не будет бравировать своей силой, ставить себя выше людей и обособлять себя от них. И, какие бы ошибки я ни совершил, моим намерением было, чтобы ты принял обе свои составляющие – то, кем ты являешься, и то, каким тебя воспитали. Но это...
Изображение не исчезло. Оно вспышками проигрывалось снова и снова.
Выжженные знаки дома Эл... его глаза, воспламеняющие башни Зода. Репортеры, бросившиеся врассыпную по улицам, когда башни рухнули в огне... То, как он держал Тесс за горло, подняв ее над землей... как свесил ее с края здания...
Он зажмурился и упал на колени.
- Не показывай мне больше.
|
| |
| |
Каждый пишет их так, как видит, или как хочет видеть 
Хлойки Леммы чего только стоят 
